Глава
3. Олово (часть первая)
Олово или Юпитер - представляет
процесс возвышения, который очищает основу металла, отделяя его от примесей. В
спиритических сеансах восприимчивость души развивается. Душа очищена и тело,
освобожденное от всего темного, готово принять ее обратно, чтобы начать
«большую работу».
Снег растаял даже на землях Хогвардца, когда от «яйца»
престал идти клубящийся дым, обнажая темную
деформированную массу плотных, черных
слоев. Совы летали из Лондона в Хогвардц и обратно – общение было постоянным.
Гермиона снова отправилась в Хогвардц, когда получила
письмо, написанное удивительно
изящным подчерком Снейпа. Она
аппарировала к воротам, которые отгораживали школу от Хогсмеда. Ниже виднелась деревня, вся в легком дыму,
который в безветренный день поднимался из всех дымоходов. Дорожка до школы
теперь была грязной, но день был ясным и ярким со свежим воздухом ранней весны.
Она
не видела Снейпа с января. В
этом не было необходимости – не так уж много нужно было делать на этой стадии,
в основном – наблюдать за процессом. Не было нужды и в этом визите, но Дамблдор
требовал результатов от них обоих.
Гермиона все свое свободное время проводила в Оксфордской
библиотеке имени Бодлея, сидя в одном из кожаных кресел зала Герцога Хэмфри.
Рядом с ней возвышались горы томов в древних кожаных переплетах. Это поистине
были тома. Назвать их книгами было оскорбительно для них. Библиотекари со страхом
поглядывали на Гермиону, когда она заказывала еще что-нибудь, что нужно было
снова искать в книгохранилищах. Скоро она начала запрашивать их через Интернет,
чтобы избежать все более и более враждебных взглядов. Казалось, в хранилищах
библиотеки были скрыты несметные сокровища. Гермиона иногда задавалась
вопросом, наступит ли тот день, когда она прочтёт все, что раскопала в
библиотеке Бодлея и книжном магазине Блеквела.
Каталоги были произведением искусства – как произведения
Кандински, или возможно Джексона Поллока. В большинство из них не заглядывали в
течении сотен лет, и неудивительно, что каталоги были далеки от адекватности.
Хотя это было лучше, чем ничего. Гермиона выработала эффективную систему отбора
необходимых ей книг. Она работала по такому принципу: находя кое-что
интересное, она заказывала эту книгу и еще две из каталога, что находились по
обе стороны от этой. Этим довольно случайным методом Гермиона нашла некоторые
поистине удивительные материалы, часть которых даже не была упомянута в каталогах.
Снейп закончил изучать ее диссертацию в феврале. Научный
руководитель Гермионы сказал ей, что работа сейчас находится в аттестационной
комиссии вместе с комментариями и рекомендациями Снейпа. Гермиона твердила
себе, что она не волнуется, что все её исследования являются только прелюдией к
нынешней работе по созданию камня. Она
на весь день погружалась в слова и аллегорические образы алхимиков, умерших
столетия назад. И, измученная, каждый вечер возвращалась назад в Лондон, чтобы
заснуть и проснуться с головной болью на следующий день.
Каждый день Гермиона заглядывала в лабораторию, проверяя,
как идет процесс. Из коротких записок, что она находила в лаборатории у камина,
она знала, что Снейп делает то же самое в Хогвардце. Она методично записывала
все параметры, которые смогла придумать – температуру (окружающую и сосуда),
цвет дыма, уровень вращения дыма, даже направление вращения. Возможно позже,
когда все уладится, она напишет работу на эту
тему.
Гермиона до сих пор беспокоил камин в лаборатории,
подключенный к кружаной сети. Инцидент с тремя жлобами, которые напали на нее,
не забывался. Тем не менее, камин был, бесспорно, самым простым способом
связи - письмом или лично. В конце
каждой недели она и Северус обсуждали развитие процесса. Она привыкала называть его по имени. Несмотря
на всю свою храбрость при их первой встрече, она все еще внутренне ожидала
получить выговор за дерзость, вступая с ним в спор. Его лицо плавало в огне камина перед ней. Это
было странно. Магловское воспитание все еще не давало Гермионе считать само
собой разумеющимся этот волшебный эквивалент видеотелефона.
Сами беседы были … интересны. Процесс создания камня
проходил без осложнений и не требовал их вмешательства, так что они быстро
исчерпали эту тему. В первую их беседу Гермиона предположила, что на этом он и
закончит разговор. Вместо этого, к ее удивлению, он спросил занималась ли она
еще какими-нибудь исследованиями. Это было началом, которое со временем
переросло в еженедельную всестороннюю
дискуссию – в значительной
степени научную, но через несколько недель и более личные темы вплелись в
разговор. Она получила довольно ясное представление о способностях текущего
набора студентов в Зельеварении – не очень лестное. О возможностях Гриффиндора
выиграть квидичный кубок школы в этом году. Вместе с возрастающим удивлением, она узнавала о
разносторонней осведомленности Снейпа. Волшебник и магл, наука и искусство, он
казалось, не делал различия; он хотел знать все.
Гермиона ловила себя на том, что каждую пятницу она ждет
вечернего разговора, который стал своеобразным ритуалом. Она устраивалась в
кресле с чашкой кофе и с нетерпением ждала новой встречи.
***
Снейп закрыл книгу, которую читал до этого. Короткое
заклинание возродило огонь в тлеющих угольках камина. Утро было холодным и
Гермиона придет, как обычно дрожа от холода.
Северус поймал себя на том, что посматривает на часы,
ожидая Гермиону. Это позабавило его – «Нонсенс – я с нетерпением жду встречи,
со своей бывшей ученицей». Северус никак не мог отделаться от мысли, что тот
ребенок, который семь лет сидел на его уроках, с вечно поднятой рукой и
женщина, беседы с которой доставляли ему удовольствие, которая поражала его
широтой своих взглядов, были разными
людьми. Её ровесники из
Оксфорда смогли изменить её характер, но к счастью, они не отбили у неё
любопытство и желание учиться. Каждая неделя совместной работы всё больше
сближала их. Интеллект Гермионы удивлял, их беседы давали повод для
размышлений, что редко удавалось его коллегам, кроме пожалуй Дамблдора. Но
беседы с директором школы вызывали обычно угрызения совести и будили старое
чувство вины.
Снейп не мог представить Дамблдора, обсуждающего проблему
восприятия Гамлета, как типичного героя. Они говорили об этом с Гермионой на
прошлой неделе. За семь дней у них накапливалось множество вопросов и тем для
обсуждения. Каждую пятницу вечером он устраивался в кресле у камина со стаканом
виски, с легким нетерпением ожидая новой встречи. Каждая беседа неизменно
начиналась обсуждением прогресса в их работе, но очень быстро переходила на
общие темы.
Снейп отвлёкся от своих мыслей и выглянул в окно. Небо
было удивительного ярко голубого цвета. Солнечные лучи освещали все предметы в
комнате, подчеркивая цвет каждого. Из привычного полу мрака выступили белые
стены, изящная каштановая мебель. Только
корешки книг на полках выгорали на солнце, их прежние яркие краски с каждым
годом становились всё бледнее.
Стук в дверь отвлек его от ветки плюша, что свешивалась к
самому окну, и сейчас покачивалась на ветру.
— Войдите -
приглашение прозвучало чересчур резко и неприветливо. Сейчас у него не было
никакого желания разговаривать с учениками или коллегами.
Дверь открылась, осветив часть темного коридора.
— Северус?
На пороге стояла Гермиона. Снейп встал. Он едва сдержал
язвительные слова готовые сорваться с языка. Наглому студенту, осмелившемуся
побеспокоить профессора в его свободное время, не поздоровилось бы. Гермиона
вошла в комнату и присев у двери стала расшнуровывать грязные ботинки. Снейп с
легким удивлением наблюдал за ней.
— Я знаю, знаю домовые эльфы быстро приберут здесь. Но
старые привычки очень трудно преодолеть. Моя мама была очень строга в этом
отношении - сказала она смеясь.
Северус раньше не спрашивал о родителях Гермионы не из-за
черствости, он не переносил женских слёз. Он искренне предпочел бы снова
оказаться перед Волдемортом, чем хотя бы раз перенести поток дамских слез. К
слезам студентов он был совершенно равнодушен, но любезность требовала от него
проявлять большее уважение к женщинам.
— А где Ваши родители теперь?
Северус вздохнул с облегчением, увидев, что его вопрос не
огорчил Гермиону. Девушка улыбнулась про себя, сделав вид, что не заметила
переживаний Северуса. Она сняла пальто и повесила его на вешалку за дверью,
туда же последовали перчатки и шарф.
— Они отошли от дел несколько лет назад и переехали за
город. Они продали дом и практику, и на вырученные деньги купили домик в
деревне и квартиру для меня. Они предполагали, что я буду жить в Оксфорде, но
мне больше нравиться Лондон. Иногда я аппарирую к ним, это экономит мне деньги
на авиабилетах.
Гермиона подошла к огню, на ногах у неё оказались толстые
шерстяные носки.
— Я немного отвлеклась. Извините. Как протекает процесс в
Хогвардце? Вам удалось разделить материал на две части?
Снейп был благодарен ей, что она вернула разговор к
обсуждению их совместной работы. Во время пятничных бесед они всегда следовали
определенному ритуалу, и он был рад, что Гермиона вернула разговор в привычное
русло.
Гермиона согрелась — Какие-нибудь проблемы? В моем «яйце»
дыма стало гораздо меньше
— Ничего странного. Это начинается процесс сублимации.
Могу я предложить Вам чаю? Гермиона отрицательно покачала головой — Нет, спасибо. Когда директор школы хотел
видеть нас?
В ответ прозвучал тихий голос Дамблдора — Сейчас самый подходящий момент, мисс
Грейнджер. И Северус, я бы не отказался от чашечки чая. Благодарю.
Возле камина появился Дамблдор. Гермиона чуть не
подпрыгнула от неожиданности. Снейп только покачал головой, он давно уже привык
к причудам директора.
— Я рад снова видеть Вас, мисс Грейнджер - приветствовал
её Дамблдор.
— Пожалуйста, называйте меня Гермиона
— Очень хорошо, Гермиона. Мы давно не виделись.
Снейп решил вмешаться в их разговор, пока Гермиона с
Дамблдором не увлеклись своими воспоминаниями — Поскольку директор предпочел
своему обычному горячему шоколаду чай, Вы, действительно, не присоединитесь к
нам? Всё равно нужно приготовить чай себе и Дамблдору, лишняя чашка не
затруднит его. Надо же чем-то заняться пока Дамблдор сплетничает с Гермионой.
Он не спеша, приготовил чай, разлил его по чашкам. Когда
он подал чай, Дамблдор только начал расспрашивать Гермиону о студенческих годах
в Оксфорде. Северус мрачно уселся в кресло и посмотрел на часы, прикидывая,
сколько времени им понадобится, чтобы дойти в своих воспоминаниях до
сегодняшнего дня. Он медленно потягивал чай, дожидаясь пока Дамблдор
удовлетворит своё любопытство. Его внимание снова привлекла ветка плюша,
наблюдая за ней, он больше не обращал внимание на разговор.
— Северус?
Звук голоса директора вернул Снейпа к действительности,
похоже уже не первый раз, Дамблдор пытался привлечь его внимание.
— Да?
— Мои извинения , Северус. Я отнял непозволительно много
времени у вас с мисс Грейнджер … Гермионой, прошу Вашего прощения, своим
старческим любопытством. Вам нужно обсудить более неотложные вопросы. Ещё раз
прошу извинить меня.
Снейп кивнул. Слабости Дамблдора всегда прощались, не
говоря уж о большом уважении к старому волшебнику, в конце концов его
рассеянность, любопытство и забавные странности всегда преследовали
определенную цель. Снейп не мог пока сказать зачем, но Дамблдору нужно было
составить подробный обзор прошлой жизни Гермионы. И он достиг своей цели.
Дамблдор улыбнулся ему — Удивительно, как много можно
узнать из случайной беседы. Разве Вы не находите?
Снейп нахмурился. Иногда казалось, что Дамблдор может
читать мысли или он очень хорошо знает натуру людей. Бывали моменты, когда
Северус начинал жалеть, что директор может с легкостью прочесть его мысли и
чувства.
— Вы получили из министерства последние сводки о
состоянии Волдеморта? - спросил Снейп. Такие сводки составлялись еженедельно
сотрудниками министерства. Обычно их публиковали в «Ежедневном пророке», но на
прошлой неделе такая сводка не была опубликована. В желтой прессе уже начались
мелкие спекуляции по этому поводу. Дамблдор, в конечном счете нашел, что
причина была довольно прозаичной – чиновник, отвечающий за публикацию этих
сводок заболел, и никто не подумал опубликовать прошлую сводку в его отсутствие.
— Я получил её совсем недавно, Северус. Не захватил её с
собой, потому что боялся не застать вас здесь. Кажется, ничего не изменилось за
прошедшие две недели. Интервалы между периодами медитации остаются постоянными.
Министерство предпочитает описывать их как периоды неподвижности.
Снейп фыркнул, он заметил, что Гермиона тоже была
раздраженна недальновидностью министерских чиновников. Не многое могли понять,
что происходит с Волдемортом на самом деле, но это уж точно не были простые
периоды неподвижности.
— Хорошо хоть, что они продолжают наблюдать за ним и
снимают биометрические данные.
— Пока - мрачно пробормотал Снейп.
Гермиона проигнорировала его пессимизм и обратилась к
Дамблдору.
— Проблема в том, что по этим сводкам, мы не можем
оценить насколько он близок к успеху. Министерство может предоставить нам
дополнительные данные?
— Они делают всё, что могут. И к сожалению, ни один из
биометрических показателей Волдеморта не сможет нам сказать больше чем мы уже
знаем. Если нам повезет, мы успеем первыми. Если успеет Волдеморт, мы об этом
никогда не узнаем.
В комнате повисла напряженная тишина. Дамблдор молчал,
Снейп думал: он сравнивал себя и Гермиону. Девушка была напугана, ей казалось,
что она ясно представляет себе возможности и перспективы Волдеморта. Если быть
честным с самим собой, Снейп не испытывал такой уверенности. Не погорячился ли
он, приписывая свои мысли и
идей Волдеморту? Смог бы Темный Лорд их понять, не говоря уж о том, чтобы
воплотить в жизнь? Северус не был в этом уверен окончательно. Но работа уже
начата, и как учит нас история, лучше переоценить врага, чем недооценить.
***
Беседа с Дамблдором стоила ей двух чашек чая и немного
терпения, мрачно думала Гермиона, открывая дверь в лабораторию. Снейп
последовал за ней. Они уже наблюдали начало процесса сублимации в Хогвардце,
теперь надо было убедиться, что и в Оксфорде все тоже идет должным
образом. Это были выходные, Снейп был
свободен от уроков. Дамблдор заметил еще в лаборатории Хогвардца, что в
присутствии Северуса и Гермионы, процесс идет намного быстрее. Возрастает сила
и скорость алхимических реакций.
Подробный допрос Дамблдора немного утомил её. Он хотел
знать всю её жизнь, начиная с момента окончания школы. Причем, Гермиона была
уверена, что он многое знал о ней, из её частной переписки с профессором
МакГонагал. И ещё эти сводки о состоянии Волдеморта … Неужели никто не
подозревает, что за его странным поведением может скрываться какая-нибудь
тайна? Министерство не предпринимало никаких действий. Несмотря на то, что министр
был согласен с тем, что подозрения Снейпа имеют под собой достаточно оснований.
Нижестоящие чиновники вообще относились к этому спустя рукава. Последние события – тому очевидное
доказательство. Потребовалось вмешательство Дамблдора, чтобы, наконец, получить
сводку о состоянии Волдеморта.
Иногда Гермиона могла быть очень резкой, вот именно
сейчас ей очень хотелось расшевелить это сонное, ленивое болото самодовольных
чиновников. Без сомнения, Дамблдор нашел бы для этого более мягкие,
дипломатические методы.
Дамблдор напоминал ей одного из преподавателей Амерджина,
который доводил её почти до умопомрачения своими уточняющими вопросами. Пока
она не поняла, что чем больше она говорит, вдаваясь в тонкости, иногда совсем
не связанные с темой вопроса, вместо того чтобы дать краткий и ясный ответ, тем
больше он задает дополнительных вопросов. Эта методика преподавания изрядно
бесила её, но была достаточно эффективна.
Снейп зажег камин. Гермиона улыбнулась, вспоминая свою
детскую уверенность, что в комнатах Снейпа так же холодно и сыро, как во всем
подземелье. В свое время она сделала такое поспешное заключение из-за
постоянного пронизывающего холода в классе зельеварения. Уже позже учась в
колледже, она поняла, что если бы в классе не было так холодно в начале, то под
конец урока они бы измучились от жары. Ведь каждый студент работал
самостоятельно, это значит одновременно, в небольшом классе горело
больше дюжины горелок, над
которыми в котлах варились зелья. А пока класс не прогрелся, они сидели и
слушали своего профессора, дрожа от холода.
Пока Гермиона размышляла подобным образом, Снейп подошел
к ней сзади и посмотрел через плечо, на темное вещество, обнажившееся на дне
«яйца».
— Сколько лабораторий в этом здании?
Гермиона замешкалась на секунду, но потом поняла, что он
ведет обычную светскую беседу. Некоторое время они были заняты подготовкой
оборудования и материалов.
— В этом здании только одна лаборатория – эта. Научные
лаборатории находятся к северу отсюда. До них недалеко, можно проехаться на
велосипеде или пробежаться пешком, полезно для сердца.
Снейп кивнул и в течении некоторого времени они работали
молча. Краем глаза Гермиона заметила, что он неловко переминается за её спиной.
Не оборачиваясь, она сказала — Мужская комната прямо по коридору. Осталось
совсем немного, я закончу сама. Она немного испугалась собственной смелости и
задержала дыхание, ожидая
резкого, язвительного ответа, что профессор Снейп отличается от обычного
человека и его организм функционирует по свои строгим правилам.
Гермиона не строила никаких иллюзий – их отношения носили
исключительно товарищеский дух. Удивительно, но сейчас она находила компанию
Снейпа приятной. Все же что-то, может быть детские воспоминания, мешали её
воспринимать Северуса, как обычного мужчину.
Однако, он удивил её, просто кивнул и пошел к выходу. Она
оглянулась, наблюдая, как он большими шагами отмерил расстояние до двери, её
брови изумленно поднялись вверх, прежде чем она вернулась к работе.
Немного позже, когда Гермиона закрыла «яйцо», послышался
тихий скрип двери и она почувствовала легкий поток воздуха. Девушка не отрывала
глаз от сосуды, наблюдая и записывая изменения происходящие с веществом.
Материал менял цвет с ярко – красного на фиолетовый. Легкий дым поднимавшийся
над веществом менял свою окраску в той же гамме, только с большим количеством
оттенков.
— Как Вы быстро вернулись – отметила она, проверяя
температуру огня под «яйцом» и накладывая фиксирующее заклинание. Она закрыла
лабораторный журнал и оглянулась узнать, почему Снейп не отвечает.
Это был не Снейп. Около двери стояли три фигуры в чёрном,
чей первый визит она пыталась забыть уже несколько недель. Она надеялась, что
их угрозы были пустым блефом, но серебряные маски, ярко блестевшие в свете
лабораторных ламп, ясно говорили, что эти надежды тщетны. Не поворачиваясь, она
задвинула журнал поглубже в стол, пытаясь скрыть его от чужих глаз.
— Вы, кажется, не ожидали нас Гермиона? – она узнала
голос. Это был тот же человек, что появился в её квартире несколько недель
назад.
— Какая жалость, я недооценил Вас. Или Вы теперь
чувствуете себя в полной безопасности, когда Ваш прежний преподаватель проявил
такой интерес к Вашей работе. Кстати, я не вижу его здесь. Сейчас упрямство
неуместно, Вы будете говорить?
Голос незнакомца звучал низко и хрипло, как если бы на
него было наложено модифицирующее заклинание. Она попыталась припомнить все
меняющие голос заклинания. Но в голову приходили только заклинания мадам Помфри
для лечения ларингита, ангины и тому подобного. Усилием воли она вернула свои мысли
к действительности. Нужно было тянуть время. И она задала первый пришедший в
голову
вопрос.
— Что Вы хотите?
— О, моя дорогая Вы прекрасно знаете, чего я хочу.
Давайте не будем играть в эти игры. Имея такой артефакт, очень эгоистично не
разделить его с остальными. Все богатство мира и эликсир … я уверен, для Вас
одной это слишком много. Если бы Вы поделились с нами, Ваша жизнь стала бы
намного спокойнее и легче.
Пока он говорил, три черные фигуры подошли к Гермионе
почти вплотную. Она была окружена. Стол за спиной, впереди предводитель
Упивающихся Смертью, по бокам его телохранители.
— У меня нет камня.
— Этим Вы ничего не добьетесь – промурлыкал он —
Маленькая мисс Гриффиндор, не смейте мне лгать. Мне не хотелось бы прибегать к
силе.
Взгляд Гермионы метался между масками. Что же ей
предпринять? Незнакомец казалось, зациклился на мысли, что камень Фламеля у
неё. О том, что она может создать камень, он, похоже, и не подозревал. Гермиона
решилась проверить свои предположения.
— У меня нет камня. Его разрушил Фламель! – фигура в
черном медленно покачала головой, подтверждая предположение Гермионы.
— О, пожалуйста, неужели Вы думаете, что я настолько
глуп, чтобы поверить в это, Гермиона. Никто не уничтожил бы такую вещь. Я
слышал эти сказки Дамблдора. Они для дураков. Ваши отговорки – пустая трата
времени. Где он? – последние слова он прошипел в лицо Гермионе, серебряная
маска была
всего в дюйме от неё.
— Почему Вы думаете, что он у меня? – с отчаянием
спросила она.
— У кого же ещё, Гермиона? Дамблдор не может держать его
у себя – это слишком очевидно. Поттер – очень опасно, он первейший враг Темного
Лорда. И ради бога, не говорите мне, что он у Уизли. Это семейство такое же
бедное, как четырнадцать лет назад. Остаетесь только Вы, Гермиона. Вы, единственная,
кто может хранить камень. Теперь будьте хорошей девочкой и перестаньте задавать
глупые вопросы. Вы слишком умы, но я не позволю дурачить себя. Вы думаете, что
сможете задержать меня, пока не подоспеет помощь? Вы заблуждаетесь!
— Я считаю – прозвучал холодный голос — что заблуждаетесь
Вы, Пинель.
Снейп стоял в дверном проеме, темным силуэтом на фоне
ярких огней коридора. Три фигуры бросились к нему – это была их первая ошибка.
Главарь, Гермиона слышала, что Снейп назвал его Пинель, отвернулся от неё.
Девушка медленно вытащила палочку и спрятала её в рукав.
— Снейп, Вы можете присоединиться к нам – голос был таким
же низким, как и раньше. Но Гермионе показалось, что он звучал менее уверенно.
Или она чувствовала себя более сильной, теперь, когда рядом был Северус.
— Прихвостень Дамблдора! Что Вы делаете здесь с
Гермионой? Признаться, я был удивлен Вашим интересом к этой маленькой
маглокровке.
Снейп вскинул голову, казалось, оскорбление прибавило ему
роста. Чуть позже Гермиона поняла, что он просто подошел ближе к Упивающимся.
Пинель рассмеялся — Конечно, как я не догадался сразу. Вам тоже нужен камень?
Вы умный. Но я, действуя напрямик, добьюсь результата гораздо быстрее. Вы
никогда не любили прямых путей, как змея, предпочитали прятаться в тени и
жалить из-за угла. Но Вы опоздали. На сей раз первым буду я.
— Пинель – Снейп расстегивал слова, в его голосе звучала
безысходная скука — зачем мне камень? У меня столько денег, что я не смогу их
потратить проживи хоть несколько жизней. Ну конечно, Вы знаете это. Ведь Вы
всегда брали у меня в долг. Кажется Ваш отец проиграл все семейные деньги в
казино. Пинель резко подался вперед, но наткнувшись взглядом на палочку Снейпа
тут же остановился.
— Что касается вечной жизни, Пинель, Вам прекрасно
известно, что я нахожу эту жизнь не более, чем просто терпимой. Зачем мне
продолжать её до бесконечности?
— Не играйте в невинность, Северус – снова прозвучал
низкий голос — Это не подействует. Все Ваши доводы чушь. Берите девчонку, но
камень мой! Голос звучал всё громче, последние слова он почти прокричал. Сейчас
Гермиона была почти уверена, что Пинель – душевнобольной. Он казался
нормальным, пока рассуждал о том, у кого может находиться камень Фламеля. Но он
не слушал никаких возражений, не понимал ничьих доводов. Он явно страдал
манией, навязчивой идеей. Пинель ни хотел ничего слушать, он
воспринимал все, что говорили
Гермиона и Снейп, как обман и предательство. Гермиона едва сдержала смех, ей
пришла в голову глупая мысль – «Наверное, телохранители у Пинеля немые. Немой
слуга не сможет противоречить господину». Подкатывающий к горлу смех, был
первым признаком начинающейся истерики.
Гермиона сглотнула и попыталась взять себя в руки. Она
пробовала поймать взгляд Снейпа, возможно у него есть какой-нибудь план. Но Северус
не отрывал глаз от Пинеля. Стараясь двигаться тихо и незаметно, Гермиона
сдвинулась немного левее. Если Пинель шагнет чуть вперед …
Должно быть судьба была благосклонно к Гермионе, или
Снейп все таки, краем глаза следил за ней. Но так или иначе Северус отошел на
шаг назад, Пинель непроизвольно двинулся следом. В следующее же мгновение
Гермиона выхватила палочку – Expelliarmus!
Палочки телохранителей оказались в её руках, но Пинель оказался быстрей,
чем думала Гермиона. Все ещё во всеоружии он стоял чуть впереди Снейпа.
— Вы глупая маленькая девчонка. Crucio.
Гермиона всегда слышала, как это проклятие выкрикивали,
как будто бы крик увеличивал его силу. Пинель произнес его спокойно почти
лениво, от этого оно прозвучало ещё более зловеще. Вид Снейпа молча упавшего на
пол, шокировал её.
Она увернулась чисто рефлекторно, когда Пинель,
отвернувшись от Снейпа, направил свою палочку на неё. Проклятие пронеслось
мимо, чуть задев ей руку, с грохотом разбив ряд реторт за спиной Гермионы.
Осколки стекла со звоном разлетелись по всему полу. Гермиона с ужасом поняла,
что проклятье чуть не разбило «яйцо»,
если бы не её рука оно точно бы попало в заполненный фиолетовым дымом сосуд.
— Нет – закричала она — если Вы разобьете «яйцо» мы все
погибнем. Там яд!
— Тогда не давайте мне повода нападать на Вас, Гермиона –
засмеялся Пинель — Я всегда тщательно целюсь, но ведь могу и … Что я слышу, Вы
удивляете меня, Гриффиндор варит яды ..? Ай-яй-яй, что бы сказала старая
Минерва МакГонагал?
Гермиона не знала, что больше злит её – звук его голоса
или то, что он так много знал о ней. Видеть бьющегося в конвульсиях Снейпа, все
ещё находящегося под действием Crucio, было невыносимо.
— Что я должна сделать? -
надо было любым способом вывести их из лаборатории. Продолжать борьбу
здесь, рядом с «яйцом» она не могла.
— Ну наконец, я уж думал Вы никогда не образумитесь.
Скажите только где камень. Я буду щедр, Гермиона. Вы не будете нуждаться в
золоте. К сожалению, не могу того же сказать об эликсире. Вечная жизнь –
великое благо, я не хочу его дарить такой неприятной особе как Вы.
— Я … я не могу рассказать, я должна показать это место –
нервно сказала Гермиона. «Если он клюнет на эту приманку, вне стен лаборатории
у неё будет ещё один шанс …»
Пинель задумчиво разглядывал её. Казалась, даже его
серебряная маска выражала недоверие.
— Хорошо, Гермиона. Только сначала отдайте палочки,
которыми Вы так незаконно завладели, тогда мы сможем двинуться в путь. Жаль,
что мы не можем аппарировать отсюда, придется идти по коридору. Дайте мне Вашу
палочку.
Гермиона передала ему палочку, сопротивляясь искушению
ещё раз воспользоваться ей. Но сейчас все преимущества были на стороне Пинеля.
Он вернул палочки своим телохранителям и направился к двери. Что бы выйти из
двери он должен был перешагнуть через Снейпа.
Это была ещё одна ошибка Пинеля. Он никак не ожидал, что
измученный пыточным проклятьем Снейп, сможет пошевелить даже пальцем. Когда
Пинель занес ногу над Снейпом, тот собрав остатки сил ударил его плечом в пах.
В следующий миг Пинель с отвратительным визгом вылетел из лаборатории,
телохранители последовали за ним. Подхватив, воющего Пинеля под руки, они тут
же аппарировали. В лаборатории остались только Снейп и Гермиона.
Она покачала головой и посмотрела вниз. Снейп лежал на
полу, подтянув колени к груди и закрыв лицо руками. «Характерные последствия
Crucio» - подумала Гермиона. Боль Северуса вернула её к действительности. Она
быстро подбежала и опустилась рядом с ним на колени. Без палочки она мало чем
могла помочь Снейпу. Пытаясь хоть как-нибудь поддержать Северуса, она тихонечко
гладила его плечо. Он сильно дрожал, дыхание было прерывистым, глаза полотно
зажмурены. Лицо стало белым от напряжения.
— Снейп … Северус, чем я могу помочь? Пинель забрал мою
палочку – прошептала она. Со школы она помнила, что Crucio обостряет все
чувства, и не хотела снова травмировать Снейпа своим громким голосом. Она была
поражена, когда с очевидным усилием он поднял руку, в ней была зажата палочка
Гермионы.
|