Глава пятнадцатая. О пользе некоторых магглских
технологий.
Если
бы Рон Уизли вел дневник, - а никто не знает, ведет ли Рон дневник, - то 24-го
сентября в нем появилась бы примерно такая запись:
«
Да-да, я знаю, что долго не писал, но в доме творится черт знает что! Нет, я,
конечно, рад, что и Чарли, и Билл тут, а Гарри и Гермиону мама давно приняла
как членов нашей необъятной семьи Уизли. Я даже не имею ничего против Лисенка
Андрюс, хоть она и учится в Слитерине. Чарли говорит, что она попала туда по
ошибке, мол, истинная гриффиндорка, но разве можно доверять моему братцу, когда
всем ясно, что он втрескался в Лисенка по уши. Глаз с нее не сводит, когда она
этого не видит, и краснеет, когда о Лисенке заходит речь. Ну да это не худший
вариант, вроде девчонка она тихая, где-то даже симпатичная, особенно если
сделает себе высокую прическу. Да и хлопот с ней поменьше будет, чем с Биллом и
его Флер Делакер: сколько он галлеонов на нее истратил, письма пачками
отправлял, совсем загонял сов – свою и Перси -
а в итоге она переспала с Малфоем, что, несомненно, подтверждает
изращенный вкус вейл. Вот и мать Малфоя – вейла - столько лет прожила с
Люциусом, а какая нормальная красивая телка станет жить с ходячим мертвецом?
Но
самое неприятное не это. Вот уже третий день у нас словно поселились «мой
любимый преподаватель» Снейпушка и его верный прихвостень Малфой. Они ничуть не
изменились, нет-нет, Снейп, по-моему, едва сдерживается, чтобы не заорать
«минус сто очков Гриффиндору» после каждого моего слова или жеста, а Малфой так
и зыркает на всех своими мерзкими серенькими глазками. Жду - не дождусь, когда
он скажет какую-нибудь очередную гадость, так что я смогу набить ему морду
(похоже, он этого опасается, поэтому и молчит).
Уединиться
практически невозможно. В моей комнате, кроме меня, спят еще Гарри и Драко,
хотя я и пытался уговорить маму положить его на чердаке или, по крайней мере, в
комнате близнецов. Но с ней не поспоришь: она почему-то страшно жалеет Малфоя,
называет его бедным мальчиком, гладит по голове и считает, что со мной и Гарри,
как с одногодками, ему будет веселее жить. Можно подумать, кого-то здесь
заботит, как живется Малфою!
Северус
и Чарли, похоже, совсем забыли о мерах безопасности и обсуждают при Снейпе
любую информацию, как будто бы он не делал нам с Гарри кучу пакостей (я уж
молчу, как он лижет ж…Люциусу Малфою!)Ох черт, я же отучаюсь ругаться…
Я
пытался поговорить на эту тему с Гарри, а потом с Сириусом, но они все твердят
о неоценимой помощи Снейпа при спасении Дамблдора и о том, что Снейп, вон, ни
на минуточку старика не оставляет, варит ему травку в своем котелочке, ну
просто мамочка! А по мне так неизвестно, что там Снейп варит: может, от этого
зелья Дамблдор коньки отбросит. Снейпу очень это выгодно было бы: он явно метит
на пост директора!
Дамблдор
совсем на себя не похож, бедняга. Его привели, а точнее, принесли вчера ночью
Сириус, Снейп и Чарли. Они не рассказывали еще в подробностях, как спасали
директора из подземелий Малфой Мэннора, но, судя по многочисленным царапинам на
лице Сириуса и сломанной руке Снейпа, пришлось им нелегко. Да и от профессора
Дамблдора помощи они не дождались. Он сильно сдал за этот месяц: голова
облысела, похудел так, что остались кожа да кости, глаза впали и стали
тусклыми-тусклыми. Да, забыл сказать, что он никого не узнает, почти все время
находится в забытьи и кричит какие-то странные фразы то ли по латыни, то ли еще
на каком-то тарабарском языке, даже Гермиона его не понимает. Чарли спрашивал
Снейпа, сможет ли он поставить Дамблдора на ноги. По-моему, Чарли верит, что у
Снейпа есть снадобья на все случаи жизни! А Снейп весь надулся так, заважничал
сразу:
-
Я,
- говорит, - профессор зелий, а не шарлатан! Сделаю все, что смогу. Но, к моему
прискорбию, воздействие черной магии было слишком длительным и сильным.
Дамблдору никогда не стать таким, как прежде.
И
вид у него при этом был такой, что я сразу понял: ни чуточки ему не жаль
Дамблдора, просто он прикидывается. Откуда Снейпу вообще знать, что такое
сочувствие?
Гермиона
и Лисенок вчера целую ночь проторчали над картой Англии: пытались определить,
где будет проходить ритуал. Герм где-то откопала старую книжку о селенитах и
очень долго втирала нам про три Стоун-Хенджа, которые якобы когда-то
существовали. Я не понял ничего! Но на всякий случай одобрительно покивал,
сказал: Герм, ты гений, - от чего она, явно порадовавшись моей похвале, -
зарделась. Румянец ей идет! Вообще она гораздо красивее, когда не держится так
самоуверенно, как на уроках, когда она знает ответ назубок и с учительскими
интонациями вещает на всю аудиторию, а смущается, смеется или – тогда она
особенно хороша – злится. Знаешь, я даже несколько раз специально доводил ее
своими придирками, чтобы она покричала на меня и посверкала своими чудесными
карими глазками! Но сейчас, конечно, не время для всего этого. Кроме того, ты
ведь знаешь, она с Гарри…Гарри и Герм, мои лучшие друзья…Ну да я ,кажется,
обещал тебе в прошлом месяце, что и думать об этом не буду, не то что писать.
Фред
и Джордж, думаю, не осознают в полной мере опасности, нависшей над Лондоном и
всем миром. Они все также шутят и придумывают новые товары для хох-мазина и
даже не оставили мысли об открытии ритуала. Вчера я застал Фреда откровенно
заигрывающим с Гермионой, и это в такое время, когда все мы ищем пути к
спасению магглов! Джордж странно поглядывает на Лисенка, короче говоря, все в
этом доме поехали крышей, кроме меня.
Ох,
мама зовет меня вниз к ужину! Прости, надо бежать.
Кстати,
чуть не забыл. Вчера я убил Люциуса Малфоя»
Рон
бы захлопнул тоненькую тетрадочку, запечатал ее тремя-четырьмя секретными
заклятьями, из которых действует одно – и то, если Рон правильно его произнес,
- и помчался бы вниз, в просторную столовую Уизли.»
(прим.
автора: написано под влиянием Сэлинджера и его Холдена Колфилда. Чем-то мне Рон
его ужасно напоминает)
Из
дневника Лисенка Андрюс. Розовый пахучий блокнотик, который закрывается золотым
ключиком в виде сердечка. Ну оочень девчоночий!
«
Милый дневничок, это именно я настояла поехать на маггловском такси к дому
Саманты Блэр. Гарри заподозрил, что это из-за того, что я до сих пор боюсь
летать на метле (так, по сути, и есть), но как бы это выглядело, если бы кто-то
из магглов-соседей выглянул случайно в
окошко и увидел нас, пикирующих на метлах?
Так что я вызвала по телефону обычный форд-скорпио, попросила таксиста
снять сверху фонарик с шашечками, и мы без проблем проехали на
Миддлберри-стрит. Ночь была темной, луну, которая уже почти полная, скрывали
облака, звезд тоже почти не было видно. В окнах мисс Блэр горел свет, так что я
решила, что мы приехали вовремя, и Люциус не успел увезти свою любовницу.
-
Значит,
здесь живет любовница моего папочки? – насмешливо протянул Драко Малфой, с
иронией разглядывая синие занавесочки на окнах. - Ну и вкус же у Люциуса!
-
У нас есть план? – не люблю спонтанных действий.
-
План
такой, - Гарри заговорил ужасно командирским тоном, который не понравился ни
мне, ни Герм. Мне кажется, Поттера иногда заносит, в приступе звездной болезни
он ведет себя, как будто снимается в маггловском фильме и изображает
супер-героя, мальчика-который-выжил. Хотя в целом Гарри очень славный, я иногда
понимаю, почему все девчонки Хогвардса по нему сохнут. Знаешь, дневничок,
временами он выглядит таким взрослым, таким уверенным в себе, у меня просто мороз по коже. Несмотря на то,
что Чарли старше Гарри лет на семь, я никогда не замечала у него такого
всепонимающего взгляда. Когда Гарри так смотрит…Хотя о Чарли другой разговор.
Герми спросила, люблю ли я его, но я не знала, что ответить. Чарли добрый,
заботливый, кроме того, он взрослый и такой опытный! И он симпатичный, и так
трепетно ко мне относится! Ну да я отошла от темы.
Так
вот, Гарри сказал, что они с Роном пойдут вовнутрь, а мы с Герм и Драко должны
были подождать. Конечно, я запротестовала, но кто меня послушает? Знаешь, как
это обычно бывает: мы мужчины, мы сильные, мы знаем, что делать. Мужчина
говорит, женщина молчи. Я читала, что так бывает в азиатских странах, но в
Лондоне?
Как
ни странно, Гермиона согласилась с решением мальчишек, и они с чрезвычайно
таинственными выражениями лиц скрылись в темноте.
-
Зачем
ты позволяешь Гарри всем распоряжаться? – напустилась я на Гермиону.
-
Потому
что я его люблю, - улыбнулась Герм. – Кроме того, - доверительно призналась
она, - я не вижу ничего опасного в том, чтобы подняться пешком на третий этаж и
уговорить женщину средних лет поехать с нами.
-
О!
– я не могла с ней согласиться – Эта женщина - любовница Малфоя, между прочим!
А все, что с ними связано – пованивает.
-
Ну-ну,
Андрюс, поуважительнее о моей семье, - ненавижу, когда Драко влезает в беседу.
У него это получается особенно мерзко: он вечно сидит с отсутствующим видом,
будто думает о чем-то постороннем, а потом оказывается, что он схватывал каждое
словечко. Я даже не утруждала себя сказать ему что-то в ответ. Мы все замолчали.
Таксист
нам попался потрясный: он ни о чем не спрашивал, молча курил свои сигаретки и,
кажется, даже не удивился, что компания
подростков катается по ночному Лондону. Интересно, прислушивался ли он к нашему
разговору и понял ли что-то из него? Я шепотом высказала свою мысль Гермионе.
-
Вряд
ли, - тихо ответила мне Герм. – Этим таксистам на пассажиров наплевать: лишь бы заплатили, а задаток мы
ему дали приличный, между прочим.
Что
мне нравится в Герм, так это ее маглорожденность: не надо ей объяснять, как
Рону, что такое компьютер и откуда берется электричество. Потомственные маги,
скажу я тебе, те еще штучки. Некоторые искренне полагают, что самолеты летают
потому, что пилот говорит «Вингардиум
Левиоза», а телевизор работает на кружаной муке.
Так
мы сидели тихонечко, думая каждый о своем, минут тридцать: за это время можно
было не только уговорить Саманту уехать, но и упаковать весь ее гардероб, что
совсем не обязательно.
-
Ты
как хочешь, а я пойду посмотрю, что они там делают, -решительно сказала я Гермионе.
Я печенкой чуяла неладное! Герм, видимо,
тоже обратившая внимание на затянувшееся отсутствие ребят, кивнула.
Мы
тихонечко проскользнули в подъезд, наказав Малфою не двигаться с места (для
подстраховки мы попросили таксиста присмотреть за ним) и начали подниматься на
третий этаж. Когда я уже видела со ступенек коричневую дверь квартиры Саманты,
прогремел выстрел…»
Из
письма Гермионы, написанного Джинни Уизли в Бобатон.
«
Я навсегда запомню этот момент, как один
из самых ужасных в моей жизни, Джин. Мы вбежали в квартиру и первым, кого мы с
Лис увидели, был Рон. Бледный и
взъерошенный, он стоял посреди, кажется, гостиной и сжимал в руках маггловский
пистолет. Дуло еще слегка дымилось, так что не понадобилось глупо уточнять, он
ли это стрелял (я тогда подумала: господи, откуда же Рон знает, как обращаться
с маггловским оружием?). Потом я сообразила, что надо посмотреть, в КОГО
стрелял Рон. И я увидела это – по-другому сказать не могу. Кто-то в мужском
костюме лежал, странно вывернувшись, на полу, и от его головы текла струйка
крови. Очень близко к телу стоял Гарри. Он выглядел так, как будто только что
побывал на том свете. Таких глаз я никогда у него не видела, Джинни, клянусь
тебе. Мне стало по-настоящему страшно.
Тут
Лисенок проявила, по-моему, чудеса хладнокровия. Она чуть неверной походкой
подошла к телу, склонилась над ним и (как она вообще к нему прикоснулась?!!)
перевернула его. Вверх, ничего не видящими, мертвыми глазами смотрел Люциус
Малфой.
-
Так
я и знала, - Лис вздохнула, распрямилась и посмотрела на Рона. У твоего брата
только тогда затряслись руки.
-
Я…его…я
хочу сказать…я его…
-
Застрелил,
- подсказала Лисенок. – Прямо в висок. Рон, ты умеешь стрелять?
Ну
сразу перешла к сути! Я наконец отошла от первичного оцепенения, бросилась к
Гарри и обняла его. Он стоял как замороженный, не шевелился, не смотрел на нас.
-
Где
Саманта, Рон? – Лисенок обошла всю квартиру и теперь снова допрашивала его.
-
Ее
тут и не было, - Рон шумно сглотнул. На него тогда жалко было смотреть, хотя
меня, признаюсь, больше волновал Гарри. – Мы вошли в квартиру, и почти сразу
наткнулись на Люциуса. Он…Он сказал, что все про нас знает, что он…ждал, когда
мы придем. Говорил, что ритуал все равно состоится, что Саманта уже готова. И
что его сын совершил большую ошибку. А потом он…-Рон запнулся. – Он…
-
Да
что он? – Лисенок потрясла Рона за плечи.
-
Он
поднял свою палочку, - хрипло сказал Гарри. – И начал говорить Авада Кедавра! И тут Рон выстрелил. Откуда у тебя пистолет,
Рон?!
-
Я
нашел его, - выдавил Рон, - в вещах Лисенка. Не то, чтобы я там рылся…Я показал
его Биллу, и он объяснил мне, что это и как им пользоваться. Это ведь не для
девчонок оружие, верно? Прости, Лис, я собирался его вернуть…
-
Ты
собирался его что? – Лисенок посмотрела на него, как на сумасшедшего. – Да я бы
никогда не использовала его так, как ты! Если бы не ты, Гарри бы погиб, Рон, -
она восхищенно смотрела на Рона Уизли, а я, осознав, что могла пять минут назад
лишиться человека, которого люблю больше всего на свете, изо всех сил прижала к
себе Гарри, не сдерживая слез, текущих у меня по щекам.
-
Меня
посадят в Азкабан? - Рон все еще держал
пистолет в руках.
-
Ты
же выстрелил, спасая жизнь Гарри, - медленно, как ребенку, объясняла ему
Лисенок. – Ты герой, Рон!
Нет
смысла рассказывать тебе, как мы вызывали авроров, которые аппарировали прямо
на Миддлберри-стрит и напугали этим, похоже, не только соседей, но и нашего
невозмутимого таксиста. Тебе неинтересны будут и причитания Молли, ссора между
Лисенком и Чарли, который вернулся из Малфой Мэннора, где они с Сириусом…Но об
этом мы расскажем тебе, когда ты вернешься домой.
Я
бы не стала писать тебе и об этом случае с Люциусом, но Малфои подняли страшный
скандал (не помогли даже уговоры Сириуса не придавать делу огласку: ведь теперь
весь Лондон знает, что Люциус изменял Нарциссе!), нам всем пришлось давать
показания в суде. С Рона сразу же сняли обвинения по всем пунктам, но ты же
знаешь репортеров, они вечно все приукрасят и перековеркают. Так что
посовещавшись, мы все решили, что лучше я сразу тебе все напишу и расскажу. Не давай
никаких интервью, Мерлином тебя заклинаю! Все поймешь, когда вернешься из
Франции!
Целую
крепко, привет от всех наших,
Твоя
Гермиона»
|