«Ему
и не снилось...»
Это продолжалось уже неделю –
он сидел в кресле и читал, практически без перерывов. Его кабинет был завален
распечатками текстов на разных языках. Листки лежали на столе, на полках, на
полу - рядом с креслом - вырос уже настоящий бумажный сугроб. И стоило получать
образование, для того, чтобы теперь иметь возможность читать о себе все эти
вещи на разных языках?! Слава Мерлину,
что я не знаю китайского, - думал сидящий в кресле человек в черном, просматривая очередной
текст. Но как они все похожи! И кто-то еще рассуждает о различии
менталитетов! Пожалуй, во всех этих завалах не больше полутора десятка тем. Я –
хороший. Я – плохой. Я – шпион. Я и несчастная любовь. Я и счастливая любовь. Я
– предатель. Я – герой. Я и Гермиона (и кому в голову пришло,
я не занимаюсь растлением малолетних! Crucio на всех!). Я и другие
(совершенно незнакомые мне, я и на суде это подтвержу, да, да, под присягой!)
женщины. Я и...Гарри?! (Пожалуй, я был слишком жесток
к сторонникам версии «Гермиона»!). Гарри – мой сын. И у меня есть еще сыновья.
И дочери. Мои глаза, мои руки, мой голос. «Кажется, я начинаю понимать, что
чувствует лягушка, когда ее препарируют.» «Яду мне, яду!» .
Дальше. Я – вампир. Я и Люпин (еще и зоофил!). Я и...что-что? Ах, это не обо мне. Это об актере, сыгравшем в
кино. Бедняга! И еще несколько вариаций по мелочи.
В кабинет заглянул испуганнный домовой эльф. Быстренько
поставил поднос с едой и сразу исчез. Даже странно, что нашелся смельчак, после того, что случилось с Филчем.
Впрочем, наш сквиб,
наверное, уже в порядке. Я надеюсь. Очень неловко получилось. Но Филч и сам виноват – «Профессор, эльфы должны немедленно
приступить к уборке!». Да, разумеется, и заодно растащить по всей школе
проклятые листки. «После этого мне оставалось бы только сварить себе зелье,
которое позволит уснуть и не проснуться. Да, именно так.» Человек в черном с трудом встал и прошелся по кабинету. «Решение
принято, я уверен». Он достал палочку, прошептал заклинание и
посреди кабинета выросла внушительная гора из бумаг. «Неплохо бы
устроить ритуальный костер. Но нет – с этим пожаром нелегко будет справиться.» Еще одно заклинание и бумаги начали обугливаться безо
всякого огня и дыма, всего несколько минут - гора превратилась в горсть золы.
Хозяин кабинета подошел к
столу и вытащил из ящика специально для этого купленный сотовый телефон.
Неумело нажимая кнопки (он делал это второй или третий раз в жизни) набрал
номер. Хозяйки телефона не было дома и ему пришлось выслушать скороговорку
автоответчика. Он вздохнул, дождался гудка и медленно произнес заранее
подготовленные фразы:
«Дорогая Джоан,
я подумал и остался при своем мнении. Мне не хотелось бы появляться в седьмой
книге. Более того, может быть еще не поздно устроить так, чтобы и в шестой
книге меня тоже не было? Думаю, лишь таким способом можно остановить эту
вакханалию. Вы понимаете, о чем я. Правило вашего мира: «О мертвых либо хорошо,
либо ничего», не правда ли? В любом случае, окончательное решение остается за
Вами».
Он подумал, что текст,
возможно, слишком длинный для того устройства, которое должно записывать его
голос и замолчал. Отключил телефон, опять прошелся по кабинету. Что он еще
хотел добавить? Процитировать того писателя, что сказал
об одном из героев своей книги «он не заслужил свет, но заслужил
покой». Или что-то похожее. Да, и
попросить Джоан не расправляться с ним слишком
жестоко. То есть не с ним, конечно, а с персонажем. Но все равно, жаль
его. Профессор покосился на золу: «Там, кстати, тоже попадались неплохие
истории. Но если он хочет прекратить весь остальной бред, придется
пожертвовать и тем, что ему нравится. А Джоан,
что же делать, придется пожертвовать им самим...»
Она прослушала сообщение поздно вечером, после
того как вернулась с очередной пресс-конференции. О Его судьбе ее там тоже
расспрашивали, очень настойчиво. «Бедный, - подумала она, когда его чарующий (а
что делать, если он такой и есть!) голос произнес последнее слово. Да уж, в
самом деле, последнее. Она раздраженно тряхнула
головой. «И кто подсунул ему эти чертовы распечатки?
Сам бы он в жизни до них не добрался. Ему ведь, скорее всего, неизвестно
даже такое слово – Интернет. Неужели это
Гарри? Боится, что не вся слава достанется ему...Или
Дамблдор? Директор хоть и положительный герой, но его рейтинг даже не
сравнить...
Наивный, он даже не понимает,
что его смерть в книге ничего не изменит. Его спасут, вытащат из любой
ситуации. Опишут Его романы со спасительницами и...спасителями.
И все пойдет как прежде.
Ну, в любом случае, Он сам
признал – окончательное решение – за мной.» Она опять
тряхнула головой, но на этот раз решительно. Села за компьютер, открыла нужный
файл, быстро удалила несколько строчек и начала печатать: «Слава Мерлину, Северус, Вы живы, -
облегченно вздохнул Дамблдор»....
|